Мысли вслух, Стихи о войне Опции

[egorow]

«В годы Великой Отечественной войны 1941-1945 из металла Магнитки изготовлен каждый 2 танк и каждый 3 снаряд».

Вновь мы книгу времени откроем,
путь к простейшим истинам не прост.
Да, в Указах городом-героем
не назвали наш Магнитогорск.
Под дождями сгнил барак дощатый,
и погасли буйные костры.
Но Россия помнит год тридцатый
и набатный гул Магнит-горы.
Разве люди могут не запомнить
взрывы телеграфной тишины…
Был чугун, рожденный первой домной,
первым мирным подвигом страны.
Шли мы, как в атаки, через время,
принимая гордо свой удел.
И металл вливался в жадный лемех,
в тракторах натруженно гудел.
А когда коварно мир нарушила
рейха оголтелая орда,
вздыбилась бронею и оружием
ярая магнитная руда.
И паучья свастика дрожала,
под огнем умерив мотопрыть.
Нет, не Рур — Магнитка вновь решала:
быть России… быть или не быть?
Мы, надев отцов погибших робы
и к мартенам встав в пятнадцать лет,
сокрушили полчища Европы
и железный крупповский хребет.
Будем вечно помнить все, что было,
как мы шли от первого костра,
как Россию грудью защитила
в грозный час Магнитная гора.
Будет вечно все, что мы построим,
будет вечен и прекрасен труд…
И потомки городом-героем
город наш рабочий назовут.

Машковцев Владилен Иванович

[egorow]

«Уральцы, вам, чьи руки золотые, ковали здесь победу над врагом». Челябинск, Комсомольская площадь.

На гордом Урале, где шлемами скалы
Да в небе степные орлы,
Не меркнет живая былинная слава
Той дальней, тревожной поры.
Припомним походы,
Военные годы,
Цеха Уралмаша без сна;
Стальную Магнитку,
В берёзах калитку,
И в сердце вернётся весна.
Припомним, как в грозные годы ковали
Победный наш танковый клин.
И как в сорок первом Москву отстояли,
Как брали уральцы Берлин.
Припомним, как лихо под огненным стягом
Гвардейские танки неслись
На Вислу и Одер, на Львов и на Прагу
И все, как герои, дрались.
Пусть множится слава меча и орала
В народе на все времена.
Пусть рядом сияют победно и ало
Твои и мои ордена.

Сорокин В. Рабочим Урала, бойцам и командирам 10-го гвардейского Уральско-Львовского Краснознамённого, орденов Суворова и Кутузова добровольческого танкового корпуса посвящается.

[egorow]

"Нам никогда не понять людей, которым вечером после боя, взводом приходилось пить водку, которую утром получали на батальон..."

Когда на смерть идут — поют,
а перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою —
час ожидания атаки.

Снег минами изрыт вокруг
и почернел от пыли минной.
Разрыв — и умирает друг.
И значит — смерть проходит мимо.

Сейчас настанет мой черед,
За мной одним идет охота.
Будь проклят сорок первый год —
ты, вмерзшая в снега пехота.

Мне кажется, что я магнит,
что я притягиваю мины.
Разрыв — и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.

Но мы уже не в силах ждать.
И нас ведет через траншеи
окоченевшая вражда,
штыком дырявящая шеи.

Бой был короткий.
А потом глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей я кровь чужую.

C. Гудзенко Перед атакой

[egorow]

В ночь со 2 на 3 ноября 1941 года на станкостроительном заводе имени Орджоникидзе был начат выпуск первых автоматов ППШ. Их испытывали прямо в цеху.

Прикорнут у рабочего места,
Чуть согреются - и к станку.
О таких написать бы песню,-
Не вмещаются чувства в строку.

Но не в силах возвысить их пением,
Всё равно не могу молчать,
Ведь пришлось бы стихотворенье
Из слезы и улыбки создать!

Под Москвою враги наступали
И земной содрогался шар.
Только вдовы в ту ночь собирали
Знаменитые ППШ.

Рано утром, к приходу начальства,-
Сладковатый по цеху дымок…
Автоматы испытывал мастер –
Необстрелянный паренёк.

Он стрелял… Затихал и снова…
Наполнялась гневом душа.
А в сторонке плакали вдовы,
Собиравшие ППШ.

И бери он хоть ниже, хоть выше,
Изливая кручину-тоску,
В сорок первом разве услышат:
Слёзы вытрут и снова – к станку.

Владимир Черныш. Стихи о ППШ.

[egorow]

...сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам...

Вместо супа - бурда из столярного клея,
Вместо чая - заварка сосновой хвои.
Это б всё ничего, только руки немеют,
Только ноги становятся вдруг не твои.

Только сердце внезапно сожмётся, как ёжик,
И глухие удары пойдут невпопад...
Сердце! Надо стучать, если даже не можешь.
Не смолкай! Ведь на наших сердцах - Ленинград.

Бейся, сердце! Стучи, несмотря на усталость,
Слышишь: город клянётся, что враг не пройдёт!
...Сотый день догорал. Как потом оказалось,
Впереди оставалось ещё восемьсот.

Ю. Воронов

[egorow]

Кровь друзей, взывавшая к отмщенью,
На полотнах полковых знамён.
Но вовек убийцам нет прощенья.
Прорвана блокада. Мы идём.

Друг, теперь мы вместе наступаем.
Никогда не повернём назад.
Мой сынишка – ленинградец – спит, не зная,
Как сегодня счастлив Ленинград!

ЕЛЕНА ВЕЧТОМОВА

[oleg1]

"Нам никогда не понять людей, которым вечером после боя, взводом приходилось пить водку, которую утром получали на батальон..."

Когда на смерть идут — поют,
а перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою —
час ожидания атаки.

Снег минами изрыт вокруг
и почернел от пыли минной.
Разрыв — и умирает друг.
И значит — смерть проходит мимо.

Сейчас настанет мой черед,
За мной одним идет охота.
Будь проклят сорок первый год —
ты, вмерзшая в снега пехота.

Мне кажется, что я магнит,
что я притягиваю мины.
Разрыв — и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.

Но мы уже не в силах ждать.
И нас ведет через траншеи
окоченевшая вражда,
штыком дырявящая шеи.

Бой был короткий.
А потом глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей я кровь чужую.

C. Гудзенко Перед атакой

Помню К бою

[egorow]

ИЛ-2 в Самаре.

Оружью русскому есть памятников много
Как символы одержанных побед,
Они стоят в полях и на дорогах,
Войны священной отмечая след. ,

Но мне один запомнился надолго,
Воздвигнут он, где был глубокий тыл,
В индустриальном городе на Волге,
Взлетающий бронированный "Ил".

Приземистый, перед прыжком напрягшись,
Расправив крылья-плечи, он готов
Сегодня так же, как в бою вчерашнем,
Обрушить залпы пушек на врагов.

В нем воплощенье богатырской силы
Непокоренной Родины моей,
Единства фронта нашего и тыла,
Бесстрашия и мужества людей.

Лети, "горбатый", расскажи потомкам,
Что путь к Победе не был прост и скор,
А на рейхстаге и его обломках
И твой автограф украшает взор.

Л. Я. Клобуков

[oleg1]

ИЛ-2 в Самаре.

Оружью русскому есть памятников много
Как символы одержанных побед,
Они стоят в полях и на дорогах,
Войны священной отмечая след. ,

Но мне один запомнился надолго,
Воздвигнут он, где был глубокий тыл,
В индустриальном городе на Волге,
Взлетающий бронированный "Ил".

Приземистый, перед прыжком напрягшись,
Расправив крылья-плечи, он готов
Сегодня так же, как в бою вчерашнем,
Обрушить залпы пушек на врагов.

В нем воплощенье богатырской силы
Непокоренной Родины моей,
Единства фронта нашего и тыла,
Бесстрашия и мужества людей.

Лети, "горбатый", расскажи потомкам,
Что путь к Победе не был прост и скор,
А на рейхстаге и его обломках
И твой автограф украшает взор.

Л. Я. Клобуков

Помню Старый https://youtu.be/DZYMfovoJsQ

[egorow]

В ночь со 2 на 3 ноября 1941 года на станкостроительном заводе имени Орджоникидзе был начат выпуск первых автоматов ППШ. Их испытывали прямо в цеху.

Прикорнут у рабочего места,
Чуть согреются - и к станку.
О таких написать бы песню,-
Не вмещаются чувства в строку.

Но не в силах возвысить их пением,
Всё равно не могу молчать,
Ведь пришлось бы стихотворенье
Из слезы и улыбки создать!

Под Москвою враги наступали
И земной содрогался шар.
Только вдовы в ту ночь собирали
Знаменитые ППШ.

Рано утром, к приходу начальства,-
Сладковатый по цеху дымок…
Автоматы испытывал мастер –
Необстрелянный паренёк.

Он стрелял… Затихал и снова…
Наполнялась гневом душа.
А в сторонке плакали вдовы,
Собиравшие ППШ.

И бери он хоть ниже, хоть выше,
Изливая кручину-тоску,
В сорок первом разве услышат:
Слёзы вытрут и снова – к станку.

Владимир Черныш. Стихи о ППШ.