Версия для печати темы

Автор: oleg1 14.2.2013, 11:51

Знамя имеет долгую историю ДРУЖБЫ Смоленска и Дрездена.

Как Родилось это ЗНАМЯ?

Автор: oleg1 18.2.2013, 12:36

Для меня эта история открылась просматривая архив "ОГОНЕК"

Автор Кролик Исаак Данилович.

Он был одним из тех, о ком говорят: живая история. И.Д.Кролик знал многих людей разных поколений, среди которых были личности, известные Смоленску, стране, миру. Он помнил революционный 17-й, перипетии становления новой государственности в 20-е годы, пережил радости и трагедии 30-х. Будучи активным пионером и комсомольцем, он в числе первых откликнулся на призывы и лозунги, созвучные его энергичной и деятельной натуре. Исаак Кролик стоял у истоков эсперантистского движения на Смоленщине. С юности проникшийся идеями интернационализма, он свято верил, что международный язык эсперанто сослужит в будущем неоценимую службу трудящимся разных национальностей. Наверняка эти же настроения сыграли не последнюю роль в выборе основной профессии, которой стало для него преподавание немецкого языка в Смоленском педагогическим институте.

С юности и до последних лет жизни пронес он еще одно увлечение - журналистикой. Мало кто из корреспондентов “Рабочего пути” и других смоленских изданий начинал так рано (первые заметки юнкора появились в газетах, когда ему было двенадцать лет) и продолжал печататься так долго - более шестидесяти лет.

Однажды, правда, увлечение чуть не обернулось для него худшим из всего, что можно себе представить. Был тогда Исаак Данилович сотрудником газеты “Рабочий путь”. Как-то во время его дежурства в один из материалов вкралась опечатка. Далее события развивались по известному в те времена сценарию: проработка на собрании, арест, “черный ворон”, суд... Вот только финал оказался нетрадиционным: приговор - год принудработ. Случилось это в 1936-м. Годом бы позже - и фамилия Кролик встретилась бы нам лишь в списках незаконно репрессированных...

В 41-м Исаак Кролик служил в подразделении контрпропаганды - как нельзя кстати оказалось блестящее знание немецкого языка. Приходилось пробираться поближе к позициям немцев и, рискуя попасть под их минометы, с помощью довольно примитивного оборудования вещать на солдат и офицеров противника. Был И.Кролик и переводчиком, и разведчиком, и пропагандистом в лагерях военнопленных. Появление молодого офицера, прекрасно знающего историю и культуру Германии, отлично владеющего немецким языком, производило на пленных сильное впечатление. Антифашистский заказ, интернационалистские убеждения доносил он до немцев и после войны - когда служил в группе войск в Германии, когда многократно выезжал в 60-80-е годы в ГДР и когда работал с немецкими студентами и преподавателями, приезжавшими в Смоленский пединститут.

А с войны вернулся Исаак Кролик майором, с тремя боевыми орденами, многими медалями и... осколками в теле. Но энергии не убавилось. Преподавал в институте (начинал лаборантом, закончил доцентом), десять лет руководил клубом интернациональной дружбы во Дворце пионеров (несовременно звучит - работал бесплатно) и много-много писал - в основном для “Рабочего пути”. Писал на разные темы, но остался верен себе: основная проблематика - интернационализм и антифашизм. Долгом своим считал Исаак Данилович рассказать о воевавших и на фронте, и в немецком тылу. И каждой публикации предшествовали и тщательный поиск в архивах, и длительная переписка с участниками событий, и неблизкие порой поездки. В таких случаях лингвист и журналист превращался в историка. К его статьям о восставших в Бухенвальде и многим другим публикациям еще не раз обратятся исследователи. А когда обратятся, вспомнят добрым словом, как и многочисленные его ученики и коллеги, скромного, негромкого человека, не выслужившего ни степеней, ни званий, ни высоких окладов, но много сделавшего для Смоленска, где он родился и умер, для родной Смоленщины, для Отечества своего.

М.РАБИНОВИЧ.

Автор: oleg1 19.2.2013, 14:05

ДРЕЗДЕН ДРУЖБА.

Автор: Vladimir 19.2.2013, 19:27

Олег, честно признаться, я так и не понял какое отношение имеет знамя, история дружбы Смоленска и Дрездена и жизненный путь Кролика Исаака!?

Автор: oleg1 19.2.2013, 20:39

Исаак Кролик свидетель и участник событий.
Знамён было два.
Одно Дрезден вручил Смолянам, другое Смоляне Дрезденцам.
Было это в 1928 году.
История закончилась после ВОЙНЫ.
ЗНАМЯ Смолян развивалось в Дрездене в Нойштате.

Автор: Vladimir 20.2.2013, 22:58

Забавно, никогда не слышал такую историю.
Дай ссылочку ещё раз.

Кстати, а как правильно? Смоленчане или смоляне?

Автор: oleg1 21.2.2013, 8:49

Правильно "смоляне".


Немного о Тех кому было вручено ЗНАМЯ.(СКФ Дрезден)

"Союз красных фронтовиков (СКФ) возник летом 1924 года по решению Коммунистической партии Германии (КПГ). Тогда оживление реваншистских и милитаристских кругов в послевоенной Германии приняло угрожающие формы. Активизировался «Стальной шлем» и другие так называемые союзы бывших фронтовиков – участников мировой войны. С их помощью германский милитаризм стремился запугать рабочих актами террора и вести подготовку к новой, реваншистской войне.
Призывам к реваншу требовалось противопоставить пропаганду пролетарского интернационализма и защиту СССР. Следовало укрепить классовое сознание рабочего класса, объединяя его отряды вокруг КПГ, поставившей всю свою работу и борьбу на службу интересам рабочего класса и других слоев обездоленных трудящихся. Так был создан Союз красных фронтовиков (СКФ)."

Автор: oleg1 5.3.2013, 18:30

Автор: oleg1 6.3.2013, 7:59

Автор: oleg1 6.3.2013, 8:14

Автор: oleg1 15.3.2013, 13:41

Был такой журнал "КОСТЕР"
Ежемесячный журнал ЦК ВЛКСМ Центрального Совета Всесоюзной пионерской организации им. В. И. Ленина Союза писателей СССР
Издается с 1936 года

Этот дневник опубликован в апрельском номере 1988 года.



ДНЕВНИК МАШИ ЧАБУРИНОЙ

Ее зовут Маша Чабурина.
Маша — восьмиклассница, живет в Ленинграде. У нее много друзей и увлечений. Занимается в клубе юных экскурсоводов Дворца пионеров и в школьном драматическом кружке. Она — вице-президент клуба интернациональной дружбы, член совета дружины и редактор газеты, увлекается историей и литературой, любит рисовать и играть на пианино. А еще Маша уже несколько лет ведет дневник. Но это дневник не для себя, а для всех. Читая его, можно многое понять и над многим задуматься.
Несколько страничек из дневника мы решили напечатать.
До отхода поезда — считанные минуты. Входим в вагон и сразу «прилипаем» к окнам. Там, на платформе, наши родители дают нам последние указания.
Поезд уже тронулся, а я все не верю, что через несколько дней буду за границей — в Германской Демократической Республике.
... В Москве я уже не первый раз. И каждый раз мечтала побывать в Мавзолее. Сегодня эта мечта осуществилась. Чем ближе подходим к Мавзолею, тем тише становятся голоса людей, а лица — задумчивей и строже. По гранитным ступеням спускаемся вниз. И вот наконец Траурный Красный зал, звенящая в ушах тишина, почетный караул и Ленин. Шли как во сне, не отрывая от него глаз...
...Утро какое-то нервное, суматошное. Снова в руках сумки и чемоданы. И снова — вокзал, где мы садимся в поезд. В тот самый, что довезет нас до Берлина.
Вечером приехали в Брест. В каждом купе разговоры о таможенном досмотре. Но что это такое, никто толком не знает. Наверное, будут проверять чемоданы.
Но наши вещи пограничников не заинтересовали. Проверили нас по списку и пошли в другой вагон.
Перед самой границей все толпимся у окон, волнуемся. Вот уже видны четыре большие буквы: СССР. Впереди, за ними, река, мост и территория Польши...
Завтракали в вагоне-ресторане. Кто-то сказал: «Завтрак — в Польше, а обед будет в Берлине». И правда — в два часа дня мы уже были на берлинском вокзале.
По случаю приезда нашего «Поезда дружбы» в Трептовпарке состоялся митинг. С волнением смотрю на знаменитый памятник советскому воину-освободителю. Конечно, я его видела не раз в книгах и на открытках, которые мне присылает Катрин — моя немецкая подруга.
...Проснулась от стука в дверь. Открыла глаза и увидела нашу Кильку (не знаю почему, но это прозвище нашей руководительнице очень даже подходит). «Сколько можно спать? Немедленно вставайте! Это же безобразие!»
Смотрим на нее и ничего не понимаем: у нас в запасе еще уйма времени. Но раз кричит, надо вставать, одеваться. Когда встали, выяснилось: вечером она забыла нас предупредить, что завтрак будет не в восемь, а без пятнадцати семь.
Гостиница, где мы живем, называется «Эгон Шутц», в честь пограничника, погибшего при охране границы с Западным Берлином.
Первая наша встреча с пионерами-тельманцами была во Дворце пионеров. Потом смотрели концерт художественной самодеятельности. И, конечно, не догадывались, что пройдет еще несколько минут — и мы сами будем выступать.
Дело было так. После концерта хозяева предложили нам пройти на второй этаж. И когда мы туда пришли, нас встретил какой-то странный косматый человек. Он сразу забегал, засуетился. Затем принес откуда-то ксилофон и предложил одному из нас сыграть на этом инструменте. Когда желающий нашелся, на сцене появились огромный барабан и тарелки. И снова на вопрос: «Кто хочет поиграть?» — быстро нашлись желающие. Короче, не прошло и пяти минут, как у каждого из нас был какой-нибудь неожиданный предмет. У одних — пищалка или колотушка. У других — звонок или трещотка. А у меня в руках оказалась обыкновенная стиральная доска. Играя, мы подняли такой невообразимый шум, что в двери начали заглядывать посторонние.
Наконец наш дирижер (это был руководитель кружка импровизации) поднял руку и попросил тишины: «Все карашо. Очин карашо! Но можна еще лютше». И он стал поочередно играть на каждом из этих инструментов, и каждый из них был по-своему музыкален. Даже «моя» стиральная доска могла быть радостной и печальной, тревожной и задумчивой.
...Сегодня были на смотровой площадке берлинской телебашни. Ее высоту легко запомнить — 365 метров. Столько же, сколько дней в году. Весь город виден как на ладони.
Потом ходили в зоопарк, где кормили травой маленького олененка и никак не могли сосчитать, сколько рыбешек может положить в свою «сумму» розовый пеликан. Хорошо, что звери и птицы живут здесь не в тесных клетках, а в просторных вольерах, среди живой природы.
Вечером, во время прогулки по городу, на одной из улиц увидели настоящего зайца. Устав от жары, он принимал у фонтана прохладный душ. Мы подошли совсем близко. Кто-то пошутил: «Ну, заяц, погоди!» Но заяц даже не обратил на нас внимания...
...Еще до поездки в Германскую Демократическую Республику мы знали, что будем жить в пионерском лагере имени Клемента Готвальда. И вот сегодня приехали в этот лагерь. В честь нашего приезда на линейке рядом с флагами Польши, Чехословакии, ФРГ и ГДР был поднят флаг Советского Союза.
После линейки размещаемся по своим домикам. Их здесь называют бунгалами.
...Перед обедом решили пойти купаться. У нас это время считается тихим часом, когда все обязаны лежать в кроватях. А здесь можешь играть в спортивные игры или заниматься чем тебе хочется.
...Ребята из Федеративной Республики Германии пригласили нас к себе на праздник. Когда пришли к их бунгалам, там уже собралось множество гостей. И все толпились возле столика, на котором были разложены краски: синие, зеленые, красные, желтые, черные. Каждый здесь мог стать цветным и даже разноцветным. У одного мальчика руки были черные, как у трубочиста, на лице красовались синие веснушки, а голова была красно-зеленой.
Стать цветными или разноцветными нам не захотелось, и мы пошли к следующему бунгало, на стене которого красовалась надпись: «Здесь вам сделают новые волосы!» У порога нас встретила маленькая черноволосая девочка. В руках у нее баночка с деньгами, за новые волосы надо заплатить 20 пфеннигов. Выяснив, что «новые волосы» есть нечто иное, как завивка и укладка, спокойно поворачиваемся и уходим. Отойдя на порядочное расстояние, дружно хохочем. Идя в гости, никто из нас не взял с собой денег. Пришлось искать более доступное развлечение. Нашли — пионерскую «свадьбу». «Жених» и «невеста» сидели за столом. Сперва им было предложено расписаться в большой толстой книге, после чего они обменялись кольцами. Желающих «жениться» или «выйти замуж» было много. И мы тоже стали в очередь. Почему бы не выйти замуж, если на свадьбе можно даже не целоваться? Но когда подошла наша очередь, Лиза сказала, что она передумала и хочет быть «невестой». Волей-неволей мне пришлось стать ее «мужем». На целых пять минут.
После «свадьбы» решили посмотреть еще одну игру. Смысл ее такой. Все встают в круг и поют: «Арам шим-шим. Арам шам-шам». А в это время по кругу с галстуком в руках бегает мальчик. Улучив удобный момент, он должен накинуть свой галстук на приглянувшуюся ему девочку и вытащить ее к себе. Потом они становятся спинами друг к другу и по команде окружающих поворачивают головы в одну сторону. Тут мальчик и должен «чмокнуть» в щеку свою «пленницу».
...День проходит за днем, а у меня все еще нет настоящей подруги из ГДР. И времени ее искать тоже нет. Все знают, что я прилично владею немецким, и с утра до вечера обращаются за помощью. Вот и получается — помогая знакомиться другим, сама не могу ни с кем познакомиться. У кого же я буду жить, когда кончится лагерная смена?
...Разговоры о любимых писателях и художниках очень часто ставят наших собеседников в тупик. Некоторые мальчишки и девчонки не имеют понятия даже о своих классиках. Спрашиваешь: «Кто автор „Фауста"? „Сикстинской мадонны"?» — «Не знаю». И нам самим приходится рассказывать о творчестве Гейне, Гете, Рафаэля.
...Горы Саксонской Швейцарии — настоящая сказка. Поднимаясь по лестнице, любуемся окрестными пейзажами. Посмотришь в ущелье, а там зеленый лес, словно подводный мир. Кажется, стоит туда шагнуть — и сразу начнешь парить, как эти пылинки в лучах солнца. И здесь, среди живописных гор, есть маленький театр под открытым небом. В этом театре мы смотрели «Винетоу» — спектакль об индейском вожде и его бледнолицем друге, которые борются за свободу и независимость.
...Вернулись из двухдневного похода. По тропе «Красных альпинистов» нам предстояло пройти 23 километра. Я никогда не ходила по горам и не знала, какое это увлекательное занятие. Когда с одной из вершин увидели Эльбу, я подумала, что это какая-то глиняная дорога. Признаков синего цвета не было и в помине. Ночь провели в туристском лагере. Здесь нам рассказывали о красных альпинистах. Эти люди печатали в горах листовки, которые призывали к борьбе с гитлеровским фашизмом.
...Сегодня в лагере праздник — день Советского Союзе. На большой поляне состоялся праздничный концерт, проводились различные игры и конкурсы. Я проводила конкурс «По Стране Советов». В нем было десять вопросов. Каждый, кто ответит на вопрос, получает жетон. У кого будет больше жетонов, тот и станет победителем.
Первый вопрос: «Столица СССР» — никаких затруднений у собравшихся не вызвал. Но уже на втором вопросе — «Что произошло в Советском Союзе 12 апреля 1961 года?» — многие начали «спотыкаться»:
— Родился Ленин!
— Образовалась пионерская организация!
— Победила Октябрьская революция!
Наконец один мальчик догадался:
— В этот день Юрий Гагарин полетел в космос!
Праздник продолжался несколько часов. Все были довольны — гости и хозяева. Гостям понравились наши игры и конкурсы. Но больше всего — чай с блинами.
...Вечером был прощальный костер. Зажечь его получили право самые активные пионеры. От нашего отряда мы выбрали Юлю. Без нее не обошлось ни одно лагерное мероприятие. Кроме того, она научила многих ребят играть на гитаре. А я — я который уже раз! — должна была произнести у костра речь на немецком языке.
...Еще одна экскурсия. На этот раз в маленький городок Пусниц. Когда мы подъезжали к этому городку, с ужасом вспомнили, что забыли в лагере сувениры. В Пуснице мы провели весь день: были в школе и детском саду, в старинном замке какого-то князя и на кондитерской фабрике. Она знаменита своими пряниками. Это всевозможные кренделя и разноцветные домики, дамы в роскошных платьях и рыцари в латах. Тесто для некоторых пряников готовят целых два года. Точнее, не готовят, а выдерживают в специальных чанах, где оно пропитывается особыми приправами.
Пряник, на котором написано: «Сладкий привет из Пусниц», я решила привезти в Ленинград.
Когда вернулись с экскурсии, начальник лагеря сообщил нам, что уже несколько часов нас ждут пионеры из соседнего села и наводят в наших бунгалах порядок. Такого мы не ожидали! «Как они могут там хозяйничать?» Прибежали в свои бунгала и увидели, что у каждого на постели сидит «пионер» — небольшая симпатичная кукла.
...Утром мы попрощались с лагерем и приехали в Дрезден.
Девочка, у которой я буду жить, живет в новом районе, в трехкомнатной квартире. Как только Яна привела меня к себе домой, ее мама накрыла праздничный стол и включила магнитофон. После обеда фрау Малис — так зовут Янину маму — показала мне комнату, где я буду спать, и просила меня не быть такой стеснительной. Потом несколько часов гуляли с Яной по городу. Кажется, я понравилась Яниным родителям. Фрау Малис очень заботлива и гостеприимна. За ужином, когда я намазала на булку тонкий слой масла, фрау Малис встревожилась: «Почему так мало мажешь? У вас, в Ленинграде, наверное, оно дорого стоит». Я рассмеялась: «Нет, не дорого. Просто я его не люблю и стараюсь есть как можно меньше».
...Наконец-то я побывала в известной на весь мир Дрезденской картинной галерее. В ней представлены лучшие произведения немецких и итальянских художников. Долго стояла у «Сикстинской мадонны» Рафаэля. Женщина, несущая на руках младенца, легко ступает по облакам. В ее взгляде — любовь и затаенная грусть за сына. Сколько веков длится на Земле этот праздник — праздник любви и материнства, который подарил людям Рафаэль!
После встречи с мадонной не хочется писать ни о детской железной дороге, ни о «Музее Карла Мая». Конечно, Карл Май — великий этнограф и путешественник. Ему удалось собрать отличную коллекцию предметов домашнего обихода, одежды и оружия индейских племен. Но мадонна — это мадонна.
У выхода из музея меня встретила Яна. Как только ее увидела, сразу подумала: «Хождение по музеям кончилось. Пора собирать вещи и готовиться к отъезду домой...»
...И вот — все позади. Мост и река, где на берегу я снова увидела четыре знакомые буквы — СССР.
Здравствуй, Ленинград. Здравствуй, мама.
Медленно идем по перрону. Мама говорит: «Ну что, путешественница? Ты, кажется, даже не соскучилась. Почему молчишь?» Отвечаю: «Нет, мама, я очень соскучилась. Но сейчас я должна отдышаться и собраться с духом. А рассказывать я буду долго-долго, обо всем, что увидела и услышала».